попытка усидеть на двух стульях и тайна одного из самых ценных ненайденных кладов Смутного времени

В этот день, 20 июня 1566 года , родился король польский и великий князь литовский, король шведский Сигизмунд ІІІ Ваза (Жигимонт ІІІ Ваза, Зыгмунт ІІІ Ваза). Именно его считают основателем династии Ваза, представители которой сменили Ягеллонов на престоле.

Что нам известно об этом человеке? Мы собрали 10 интересных фактов.

Факт 1. Из Швеции на польский престол

Родился Сигизмунд Ваза в шведском замке Грипсхольм. Родителями его были шведский принц, в будущем король Юхан ІІІ и польская принцесса Екатерина Ягеллонка. Благодаря тому, что мать Сигизмунда была представительницей этого древнего рода и не без помощи тетки по материнской линии Анны Ягеллонки и магната Яна Замойского, Сигизмунда в 1587 году избрали польским королем.

Факт 2. Столица, Статут и своеобразный рекорд

Сигизмунд ІІІ Ваза был королем 45 лет – неплохой рекорд для того времени. Во время правления Вазы столица государства была перенесена из Кракова в Варшаву, а в 1588 году был утвержден третий Статут Великого Княжества Литовского.

Факт 3. Сигизмунд Ваза – ярый католик

Несмотря на то, что детство будущий король провел в протестантской Швеции, его воспитателями были монахи Иезуицкого ордена. Приверженность католической вере Сигизмунд Ваза сохранил на всю жизнь, поэтому строил свою политику на принципах упрочнения католицизма, подавления православия и уничтожения протестантизма. По инициативе короля в 1596 году была заключена Брестская церковная уния.

Факт 4. Начало разложения государства

Новый король понравился далеко не всем. К тому же Сигизмунд в своем правлении стремился к абсолютной власти. В ответ на это шляхта в 1607 году восстала против короля. Событие вошло в учебники истории под названием рокош Зебжидовского (восстание шляхты, разрешенное польским правом, если король вопиюще нарушает законы).

Николай Зебжидовский возглавил шляхту, недовольную политикой короля и стремившуюся добиться коронации королевича Владислава. Некоторое время рокошане и Сигизмунд вели переговоры, затем произошло вооруженное столкновение, где королевская гвардия одержала уверенную победу. Зебжидовский повинился перед правителем, а все участники рокоша впоследствии были реабилитированы.

Факт 5. Попытка усидеть на двух стульях

Заветной мечтой Сигизмунда ІІІ было объединить Швецию и Речь Посполитую под своей властью. После смерти своего отца в 1594 году Сигизмунд получил шведскую корону, но остался жить в Польше, планируя управлять Швецией с помощью своего дяди Карла. Но родственник воспользовался ситуацией, заручился поддержкой подданных и добился своей коронации. Сигизмунду оставалось несколько лет вести войны со Швецией, но безуспешно.

Факт 6. Две жены и два сына

В первый раз польский король женился на дочери эрцгерцога австрийского Карла – Анне. Польская шляхта не одобрила этот брак, но Сигизмунд был непреклонен. Женщина родила пятерых детей, но до совершеннолетия дожил лишь один сын – будущий польский король Владислав. Во время очередных родов, в 1598 году, королева скончалась.

Второй раз король женился спустя семь лет после этих событий, причем, на родной сестре своей первой жены и вновь без одобрения шляхты. Королева Констанция родила сына Яна Казимира, который также в будущем стал польским королем.

Второй брак оказался счастливее первого. Когда Констанция умерла, Сигизмунд тяжело переносил утрату, заболел и вскоре скончался от инсульта.

Факт 7. Польский король и Лжедмитрий I

В начале XVII века Сигизмунд решил вмешаться в борьбу за русский престол и поддержать Лжедмитрия І. Итогом стала русско-польская война, которая длилась с 1605 по 1618 год. Польскому королю сопутствовала удача: он захватил Москву. Русские бояре даже согласились возвести на престол сына Сигизмунда – Владислава, но в результате земского ополчения под предводительством Пожарского и Минина польским войскам пришлось отступить.

Факт 8. Тайна клада

С именем Сигизмунда связывают тайну одного из самых ценных не найденных кладов Смутного времени. Считается, что отступая из Москвы, польские войска увозили с собой 973 подводы с драгоценностями из русских храмов и царской казны. Куда подевались эти сокровища – неизвестно.

Факт 9. Король – живописец и скульптор

Сигизмунд ІІІ Ваза считался неплохим знатоком живописи, скульптуры и ювелирного дела. До нашего времени сохранились три написанные им картины и серебряные украшения для гробницы Святого Адальберта Пражского.

Польский король Сигизмунд III Ваза известен в нашей стране главным образом военной интервенцией, осуществлённой им в начале XVII века, и ставшей неотъемлемой частью периода, вошедшего в историю под названием - Смутное время. Между тем в его «послужном списке» много и других авантюр, одна из которых - это попытка надеть на себя одновременно две короны - польскую и шведскую. Впрочем, обо всём по порядку.

Король, родившийся в неволе

Сигизмунд III родился 20 июня 1566 года в замке Грипсхольд, расположенном на острове одного из живописнейших озёр Швеции Меларен. Однако его мать Катерина Яголенко - дочь польского короля Сигизмунда I, оказалась там не в поисках ярких впечатлений, а вынужденная сопровождать своего мужа Юхана, отправленного туда в заключение родным братом - шведским королём Эриком IV. Сделал он это, по одним источникам, будучи подвержен с детства психическому расстройству, переросшему в шизофрению, по другим - из опасения конкуренции со стороны ближайшего родственника.

Несмотря на то что Швеция, где прошло его детство, являлась протестантской страной, Сигизмунд III с ранних лет был окружён монахами Иезуитского ордена, воспитавшими его воинственным католиком. Это во многом укрепило его авторитет среди поляков, и помогло в 1587 году, как последнему представителю (по материнской линии), правившего много лет, рода Ягеллонов, быть избранным королём Польши.

Удачное начало правления

Историки отмечают, что восшествие на престол стало результатом поддержки, оказанной Сигизмунду его родной тёткой Анны Ягеллонки, а также видным политическим деятелем той эпохи и богатейшим магнатом Яном Замойским. Сами же поляки, выбрав королём наследника шведского престола (по отцовской линии), надеялись уладить с этой страной давнишние политические распри.

Первый шаг, сделанный им в ранге монарха, был удачным. На поле сражения Сигизмунд III разгромил войско другого претендента на польский престол австрийского эрцгерцога Максимилиана, и тем самым избавился от посягательств на корону. Но дальше новоиспечённый правитель наделал непростительных ошибок.

Досадные ошибки и просчёты

Прежде всего, он пустился во всевозможные политические интриги, далеко не всегда преследовавшие интересы его сограждан, и делал это столь топорно, что они вскоре получили огласку. Кроме того, став королём он напрочь забыл все свои предвыборные обещания, что, впрочем, нередко случается и в наши дни.

В результате подобных действий, король Сигизмунд III в самом начале своего правления вызвал недовольство в народе, и, что хуже всего, испортил отношения со своим могущественным покровителем Яном Замойским, покинувшим его, и, уступившим своё место иезуитам. В целом же, опрометчивые действия короля послужили причиной их разбирательства религиозным советом - инквизиционным сеймом, что неминуемо привело к ослаблению власти.

Временные удачи

Между тем главное, к чему стремился польский король Сигизмунд III в своей внутренней политике - это было всестороннее укрепление католицизма, а также борьба с, проникавшими в страну иными конфессиями - протестантизмом и православием.

Именно эта политика, до известной степени, поддерживала его пошатнувшийся в народе авторитет. Укрепило его и успешное подавление двух восстаний вспыхнувших на Юго-Западе России в ответ на усиление польского господства - в 1551 году под предводительством Косинского и в 1596 году - Наливайко.

Ограничение королевской власти

Одним из важнейших событий внутренней жизни Польши в период правления Сигизмунда III, стало создание против него шляхетской конфедерации, явившееся своего рода легальным восстанием, и ставшее результатом попыток короля установить в стране абсолютизм. Оно вошло в историю под названием «рокош Зебжидовского».

В основе этого термина лежит слово, заимствованное из венгерского языка, и обозначающее узаконенное действие антимонархической оппозиции, а также имя основного политического противника короля - Николая Зебжидовского, возглавившего шляхту. Результатом их борьбы был принят закон, по которому важнейшие государственные решения стали приниматься большинством голосов членов сейма.

Обретённая и потерянная корона

В 1592 году Сигизмунд III Ваза женился. Его избранницей стала дочь эрцгерцога австрийского Карла - Анна, родившая через три года сына - будущего короля Польши Владислава. Тогда же в его жизни произошло ещё одно важное событие. После смерти отца - бывшего узника замка Грипсхольд, сменившего затем на шведском троне своего брата-шизофреника, место монарха оказалось вакантным, и по закону о престолонаследии, Сигизмунд III имел на него все права.

Известно, что он задолго до этого вынашивал мечты о шведской короне, но, получив её в 1594 году, убедился, что сидеть одновременно на двух тронах хотя и заманчиво, но весьма хлопотно. Разрываясь между Стокгольмом и Варшавой, куда он перенёс из Кракова польскую столицу, Сигизмунд именно этот город избрал своей постоянной резиденцией, поставив шведским наместником своего дядю Карла.

Это оказалось досадной ошибкой. Неблагодарный родственник, перейдя из католичества в протестантизм, завоевал всеобщее расположение шведов, и вскоре продвинулся столь далеко, что был объявлен королём вместо смещённого с трона племянника. Попытки последнего вернуть себе престол военной силой ни к чему не привели и послужили лишь причиной новых пререканий с сеймом. В довершение несчастий, постигших тогда польского короля, в 1598 году скончалась его жена Анна.

Военная авантюра

В историю России вошло вторжение войск Сигизмунда III, осуществлённое им в 1605 году, как часть программы экспансии на восток. Поводом для этой военной авантюры стало появление беглого монаха московского Чудова монастыря - Григория Отрепьева, выдававшего себя за, сына Ивана Грозного - царевича Димитрия.

Этот самозванец, именуемый в отечественной литературе Лжедмитрием, обещал после своего воцарения, передать во владение польского короля значительную часть русских земель. В этой войне Сигизмунду сопутствовала временная удача, позволившая его войскам захватить Москву.

Полагая, что события приняли необратимый характер, бояре даже согласились избрать на российский престол его сына - королевича Владислава, но земское ополчение, возглавляемое К. Мининым и Д. Пожарским, освободило столицу, и поляки были изгнаны из пределов России.

Размышляя о роли каждого из основных участников событий тех давних лет, невольно задаёшься вопросом: Сигизмунд III и Лжедмитрий - союзники или противники? Вероятнее всего, что в полной мере здесь не подходит ни одно из данных определений. Надо полагать, что каждый из них, преследуя в этой войне сугубо личные интересы, рассматривал другого лишь как инструмент их достижения, и готов был бросить его при первом удобном случае.

Второй брак, и внезапная смерть

Ещё до начала войны с Россией Сигизмунд III вторично вступил в брак. На этот раз его супругой стала эрцгерцогиня австрийская Констанция - родная сестра умершей семь лет назад первой жены Анны. Она родила ему сына, ставшего через сорок лет польским королём Яном Казимиром.

Как свидетельствуют современники, их союз был необычайно счастливым, и смерть Констанции, последовавшая в 1631 году, стала для Сигизмунда III ударом, который он не смог перенести. Сражённый горем, король тяжело заболел и 30 апреля 1632 года скончался от инсульта, уступив место на троне своему сыну Владиславу.

Глава 3 Сигизмунд III и Брестская уния

2 (12) декабря 1586 г. умер Стефан Баторий. 20 декабря об этом стало известно в Москве. Недавний опыт показал, как важно было для Москвы избрание короля в Польше. Поэтому Борис Годунов и другие бояре решили выставить кандидатуру царя Фёдора (1557–1598) и активно участвовать в избирательной кампании.

20 января 1587 г. в Польшу было отправлено посольство во главе с думным дворянином Елизаром Ржевским. В царской грамоте говорилось: «Вы бы, паны рады, светские и духовные, смолвившись между собою и со всею землёю, о добре христианском порадели, нашего жалованья к себе и государем нас на Корону Польскую и Великое княжество Литовское похотели, чтоб этим обоим государствам быть под нашею царскою рукою в общедательной любви, соединении и докончании; а мы ваших прав и вольностей нарушать ни в чём не хотим, ещё и сверх прежнего во всяких чинах и вотчинах прибавлять и своим жалованьем наддавать хотим». О будущем местопребывании короля польского и русского царя Фёдора было сказано, что он поочерёдно будет править то в Польше, то в Литве, то в Москве. В Польше же и Литве будут по-прежнему управлять радные паны и сноситься с иностранными послами по второстепенным делам. С важными же делами послы должны прибывать в Москву к царю Фёдору, а с ними вместе по два радных пана из Польши и Литвы.

Увы, Борис Годунов повторил ошибку Ивана Грозного. Ляхам и литве нужны были не обещания, пусть даже вполне реальные, а наличные «бабки», и притом немедленно.

Ночью к московским послам тайно явились воевода трокский Ян Глебович и коронный стольник князь Василий Пронский и прямо потребовали денег на подкуп радных панов. Послы отвечали, что об этом им наказа нет, да и казны с ними нет.

Наконец на втором съезде сейма радные паны уже среди бела дня и публично заявили послам: «Даст ли им государь на скорую оборону 200 тысяч рублей? Без чего об избрании Феодора говорить нельзя». Послы ответили, что государь государства не покупает, но если он будет избран, то послы займут и дадут панам до 60 тысяч польских золотых. Паны возразили, что этого мало. Послы увеличили сумму до 100 тысяч, но паны не согласились и на это. Они говорили: «Царь обещал давать шляхте землю на Дону и Донцу; но в таких пустых местах какая им прибыль будет? Да далеко им туда и ездить. У нас за Киевом таких и своих земель много. Как вам не стыдно о таких землях и в артикулах писать! Будет ли государь давать нашим людям земли в Московском государстве, в Смоленске и северских городах?» Послы отвечали: «Чья к государю нашему служба дойдёт, того государь волен жаловать вотчиною и в Московском государстве».

Ещё раз подчеркну: всё это паны говорили публично и от лица «Польской республики». Кончилось дело, как и в прошлые разы: московские бояре и паны не сошлись в цене на польскую корону.

Конкурентами царя Фёдора стали эрцгерцог Максимилиан Австрийский и наследный принц Сигизмунд, сын шведского короля Иоанна III.

Тут придётся сказать несколько слов о шведской династии Ваза. К началу XVI в. Швеция находилась в династической (Кальмарской) унии с Данией. Правил обоими королевствами датский король Кристиан II.

В 1521 г. шведский рыцарь Густав Ваза поднял восстание против короля Кристиана II. Датские войска потерпели поражение, и в 1523 г. ригсдаг (парламент) избрал Густава Вазу королём Швеции. Новый король расторг унию. Вскоре датская аристократия свергла Кристиана II и с датского престола. Новый датский король Фридрик I признал Густава Вазу королём Швеции. На этом Кальмарская уния окончательно прекратила своё существование.

Густав Ваза испытывал крайнюю нужду в денежных средствах и попытался поправить дело за счёт церкви. Это привело его к конфликту с епископами и Римом. В Швеции получили свободу проповеди лютеранские священники. Первыми новое вероисповедание приняли горожане Стокгольма - с 1525 г. богослужение стало вестись здесь на шведском языке, а год спустя Олаус Петри перевёл Евангелие с латинского на шведский язык. В 1527 г. на ригсдаге в Вестеросе король, поддержанный в первую очередь дворянством, настоял на секуляризации церковного имущества.

Официально реформацию приняли церковные соборы 1536–1537 гг. В 1539 г. было введено новое церковное устройство. Король стал главой церкви. Церковным управлением ведал королевский суперинтендант с правом назначать и смещать духовных лиц и ревизовать церковные учреждения, включая сюда и епископства. Епископы сохранялись, но власть их ограничивалась советами-консисториями.

Реформация способствовала укреплению независимости шведского государства в форме централизованной сословной монархии.

Густаву Вазе удалось укрепить не только шведское государство, но и королевскую власть. Однако, сделав многое для централизации королевской власти, Густав, верный средневековой традиции, разделил королевство на четыре части, отдав их во владения своим сыновьям Эрику, Иоанну, Магнусу и Карлу. После смерти Густава в 1560 г. его старший сын стал править под именем Эрика XIV, а три младших брата остались полунезависимыми правителями с не определёнными законом правами по отношению к королю.

Вскоре Эрик вступил в конфликт с родным братом Иоанном (Юханом), герцогом Финляндским, и большей частью шведской аристократии. 29 сентября 1568 г. в Стокгольме вспыхнуло восстание. Эрик был свергнут с престола, объявлен сумасшедшим и заключён в тюрьму. На престол взошёл его брат Иоанн (Юхан) III.

Новый король был женат на Екатерине (1526–1583 гг.), дочери Сигизмунда I Старого. Таким образом, королевич Сигизмунд имел с Ягеллонами родство по женской линии. Однако в историю он вошёл как Сигизмунд Ваза.

9 (19) августа 1587 г. группа панов - сторонников Яна Замойского - провозгласила королём Сигизмунда. Конкурирующий клан Зборовских, в свою очередь, объявил королём эрцгерцога Максимилиана. Любопытно, что литовские паны не участвовали в избрании обоих «королей», а направили своих представителей к русским послам и напрямую потребовали, чтобы царь Фёдор заявил о переходе в католичество и чтобы им немедленно было выдано для начала 100 тысяч рублей наличными. Послы сказали, что на это ответ уже дан, и другого ответа не будет.

Оба новоизбранных короля поспешили ввести в Польшу по «ограниченному контингенту» своих войск. Максимилиан с австрийцами осадил Краков, но штурм был отбит. Между тем с севера со шведским войском уже шёл Сигизмунд. Население столицы предпочло открыть ворота шведам. Сигизмунд мирно занял Краков и немедленно там короновался (27 декабря 1587 г.). Замечу, что, присягая, Сигизмунд III повторил все обязательства предшествующих королей в отношении диссидентов.

Тем временем коронный гетман Ян Замойский со своими сторонниками дал сражение Максимилиану при Бычике в Силезии. Австрийцы были разбиты, а сам эрцгерцог взят в плен. В начале 1590 г. поляки освободили Максимилиана с обязательством не претендовать более на польскую корону. За него поручился брат - император Священной Римской империи.

Но, в отличие от прежних королей Польши, Сигизмунд был фанатичным католиком. На его убеждения повлияла и мать - убеждённая католичка, и реформация в Швеции.

Взойдя на престол, Сигизмунд III немедленно приступил к гонениям на диссидентов (то есть некатоликов). В 1577 г. знаменитый иезуит Пётр Скарга издал книгу «О единстве церкви божией и о греческом от сего единства отступлении». Две первые части книги посвящались догматическим и историческим исследованиям о разделении церкви, в третьей части содержались обличения русского духовенства и конкретные рекомендации польским властям по борьбе с православием. Любопытно, что в своей книге Скарга именует всех православных подданных Речи Посполитой просто «русскими».

Скарга предложил ввести унию, для которой нужно только три вещи: во-первых, чтобы митрополит Киевский принимал благословение не от патриарха, а от папы; во-вторых, чтобы каждый русский во всех артикулах веры был согласен с Римской церковью; и, в-третьих, чтобы каждый русский признавал верховную власть Рима. Что же касается церковных обрядов, то они остаются прежними. Эту книгу Скарга перепечатал в 1590 г. с посвящением королю Сигизмунду III. Причём и Скарга, и другие иезуиты указывали на унию как на «переходное состояние, необходимое для упорных в своей вере русских».

В книге Скарги и в других писаниях иезуитов средством для введения унии предлагались решительные действия светских властей против русских.

Сигизмунд III твёрдо поддержал идею унии. Православные церкви в Речи Посполитой были организационно ослаблены. Ряд православных иерархов поддался на посулы короля и католической церкви.

24 июня 1594 г. в Бресте был созван православный церковный собор, который должен был решить вопрос об унии с католической церковью. Сторонникам унии правдами и неправдами удалось принять 2 декабря 1594 г. акт унии. Уния расколола русское население Речи Посполитой на две неравные части. Большинство русских, включая и шляхтичей, и магнатов, отказалось принять унию.

29 мая 1596 г. Сигизмунд III издал манифест для своих православных подданных о совершившемся соединении церквей, причём всю ответственность в этом деле брал на себя: «Господствуя счастливо в государствах наших и размышляя о их благоустройстве, мы, между прочим, возымели желание, чтобы подданные наши греческой веры приведены были в первоначальное и древнее единство со вселенскою римскою церковию под послушание одному духовному пастырю. Епископы [униаты, ездившие к папе. - А. Ш. ] не привезли из Рима ничего нового и спасению вашему противного, никаких перемен в ваших древних церковных обрядах: все догматы и обряды вашей православной церкви сохранены неприкосновенно, согласно с постановлениями святых апостольских соборов и с древним учением святых отцов греческих, которых имена вы славите и праздники празднуете».

Повсеместно начались гонения на русских, сохранивших верность православию. Православных священников изгоняли, а церкви передавали униатам.

Православные шляхтичи во главе с князем К. К. Острожским и протестанты во главе с виленским воеводой Криштофом Радзивиллом решили бороться с унией старым легальным способом - через сеймы. Но католическое большинство при сильной поддержке короля на сеймах 1596 г. и 1597 г. сорвало все попытки диссидентов отменить унию. В итоге к уже существующей межконфессиональной розни добавился и конфликт между униатами и православными. Да и вообще Сигизмунд был человеком из другого мира, чуждый не только своим русским подданным, но и польским панам. Он носил бородку клином, как его современник, жестокий и подозрительный испанский король Филипп, с которого Сигизмунд во многом брал пример. Вместо простого кафтана и высоких сапог, какие носил Баторий и другие польские короли, Сигизмунд одевался в утончённые западные одежды, в чулки и туфли.

В ноябре 1592 г. умер шведский король Иоанн III. Сигизмунд III отпросился на год у сейма, чтобы уладить свои наследственные дела. Он короновался шведской короной в Упсале. Побыв несколько месяцев в Швеции, Сигизмунд отправился в Польшу, поручив управление страной регенту - своему дяде Карлу Зюдерманландскому (1530–1611 гг.)

На родине Сигизмунд популярностью явно не пользовался. Масла в огонь подлила и женитьба Сигизмунда на католичке - австрийской принцессе. С отъездом Сигизмунда в Польшу власть в Швеции постепенно стала переходить к его дяде герцогу Карлу Зюдерманландскому. В 1594 г. он официально был объявлен правителем государства.

В ответ Сигизмунд собрал польские войска и начал боевые действия со Швецией. Он высадился непосредственно на территории Швеции, но в 1597 г. был наголову разбит в битве при Стонгебру. Одновременно начались и боевые действия в Эстляндии, которые шли до 1608 г. с переменным успехом.

Сигизмунд III успел поссориться и с запорожскими казаками. На сейме 1590 г. король потребовал ограничить число казаков шестью тысячами человек, подчинить их коронному гетману, воспретить продажу простонародью пороха, свинца и оружия в Киевской земле и т. д.

Ответом стало первое большое казацкое восстание. Его возглавил православный шляхтич Кристоф Косинский. 19 декабря 1591 г. казаки взяли Белоцерковский замок. Вслед за Белой Церковью восставшие заняли Триполье, а немного позднее - Переяслав (на левом берегу Днепра). В июне 1592 г. казаки осадили Киев, но взять его не смогли.

23 января 1593 г. под местечком Пятка вблизи города Чуднова казаки Косинского встретились с польским войском под началом Константина Острожского. Сражение длилось целую неделю и закончилось подписанием мирного соглашения.

Но вскоре боевые действия возобновились. Сейм 1593 г. постановил «считать казаков врагами отечества». В конце лета того же года на мирных переговорах в городе Черкассы Косинский был предательски убит слугой князя Александра Вишневецкого. Тем не менее при заключении мира панам пришлось пойти на уступки казакам.

Но гибель Косинского стала не концом, а началом казацких войн. 5 октября 1594 г. казаки Северина Наливайко вместе с брацлавскими мещанами напали на шляхту, съехавшуюся в Брацлав, и перебили её. История Северина Наливайко сходна с историей Богдана Хмельницкого. Его отец имел хутор в Гусятине недалеко от города Острога. Поляк пан Калиновский решил купить землю у старого Наливайко. Получив отказ, поляк до смерти забил старика. Его сын стал казацким артиллеристом (пушкарём), а затем и атаманом. Надо ли говорить, что Северин помнил отца, и пан Калиновский стал одной из первых жертв восстания.

В ноябре 1594 г. повстанцы взяли города Бар и Винницу. На Волыни повстанческое войско весной 1595 г. разделилось на две части. Одна во главе с Наливайко двинулась на запад, на Луцк, а потом повернула на северо-восток, на Могилёв, а другая часть во главе со старшиной Григорием Лободой пошла на юго-восток в направлении Черкасс.

Летом 1595 г. повстанцы Наливайко контролировали всю Малую Русь, за исключением Минска, где засел гетман Криштоф Радзивилл.

Отряд Лободы действовал довольно вяло. Лобода весной 1595 г. вступил в переговоры с поляками и фактически бездействовал.

Вскоре Радзивилл получил подкрепление и сумел выбить Наливайко из Могилёва. Казаки в полном порядке совершили обратный марш через Рогачев и Туров на Волынь.

В марте 1596 г. отряды Наливайко и Лободы соединились. Вскоре Лобода был отстранён от командования, и его место занял Матвей Шаула. 23 марта гетман Станислав Жолкевский атаковал повстанцев у урочища Красный Камень. Обе стороны понесли тяжёлые потери, Шауле ядром оторвало руку, был ранен и сам Наливайко. Ночью повстанцы отошли к Триполью, а затем к Киеву. Жолкевский из-за больших потерь не решился преследовать их, а отошёл к Белой Церкви. Там гетман написал письмо к сейму, в котором срочно просил помощи, утверждая, что вся земля «оказачилась».

В мае 1596 г. Жолкевский, получив подкрепление, осадил лагерь повстанцев в урочище Солоница, недалеко от Лубен. Казаки с трёх сторон укрепили лагерь возами, поставленными в четыре-пять рядов, обнесли его рвом и высоким валом. С четвёртой стороны к лагерю прилегало непроходимое болото. В нескольких местах лагеря были построены срубы, заполненные землёй, на них казаки поставили около 30 пушек.

Жолкевский, имевший 5 тысяч одних только жолнеров, не считая шляхетских отрядов и магнатских команд, не решился на штурм. Он понимал, что имеет дело с людьми, по его же словам, отважными, принявшими «в своём положении» решение сражаться насмерть. И вместо штурма поляки подкупили нескольких предателей, которые в ночь на 24 мая схватили Наливайку и Шаулу и выдали полякам. Они же и пропустили поляков в лагерь. Началась страшная резня, паны и жолнеры убивали всех, кто попадался под руку. Очевидец И. Бельский писал, что «на протяжении мили или больше труп лежал на трупе, ибо всего в лагере с чернью и с жёнами их было до десяти тысяч».

Наливайко был привезён в Варшаву, где после долгих недель пыток его казнили 11 апреля 1597 г.

Так закончился XVI век. Польша и Литва вступили при Сигизмунде III в новую эпоху. Сигизмунд ухитрился насмерть поссориться со шведами, а через несколько лет он на много столетий, если не навсегда, поссорит поляков с Россией.

Внутри страны король объявил войну православной церкви и казакам. Если раньше между русскими, литовцами и ляхами шли споры за различные привилегии, то теперь вопрос стоял по-другому - быть или не быть православной вере, русскому языку и вообще русским людям. У них оставалось три выхода: погибнуть, ополячиться или сломить шею Речи Посполитой.

Одним из указов Сигизмунда III Польша получила новый герб. По краям он обрамлён гербами земель, входивших в состав Речи Посполитой. Среди них Великая Польша, Малая Польша, Литва. Но это понятно. Но затем идут Швеция, Россия, причём не кусками, а целиком, Померания, Пруссия, Молдавия, Валахия и т. д. Боюсь, сейчас какой-нибудь либерал-образованец вступится за бедную Польшу: мол, мало ли какой-то король в конце XVI века на что-то претендовал. Мол, Жириновский тоже хотел мыть сапоги в Индийском океане, но разве это повод обвинять в агрессивности Россию?

Отвечаю. Пример с Жириновским - передёргивание карт, с ним всё ясно. А вот претензии Сигизмунда стали идеологией панства на 500 с лишним лет. Итак, Польша должна была стать сильнейшим государством не только Европы, но и всего мира.

Герб Речи Посполитой времён Сигизмунда III Вазы

Из книги Русь и Литва автора

Глава 23 Шведский король и Брестская уния 2 (12) декабря 1586 г.{207} умер Стефан Баторий. 20 декабря об этом стало известно в Москве. Недавний опыт показал, как важно было для Москвы избрание короля в Польше. Поэтому Борис Годунов и другие бояре решили выставить кандидатуру царя

Из книги Россия в средние века автора Вернадский Георгий Владимирович

Глава VIII. БРЕСТСКАЯ ЦЕРКОВНАЯ УНИЯ 1. Введение Объединение римско-католической и греко-православной церквей представлялось естественным и величественным каждому верующему в единство Вселенской Христианской Церкви. В Восточной Европе XVI века этот идеал был извращен

Из книги Польша. Непримиримое соседство автора Широкорад Александр Борисович

Глава 3 Сигизмунд III и Брестская уния 2 (12) декабря 1586 г. умер Стефан Баторий. 20 декабря об этом стало известно в Москве. Недавний опыт показал, как важно было для Москвы избрание короля в Польше. Поэтому Борис Годунов и другие бояре решили выставить кандидатуру царя

Из книги Учебник русской истории автора Платонов Сергей Федорович

§ 92. Брестская уния 1596. Религиозная борьба и деятельность братств Что касается до церковной унии православия с католичеством, то, как мы знаем (§ 45), такая уния была провозглашена еще в XV в., но на деле не удалась. После же Люблинской унии мысль о подчинении Риму

автора Дикий Андрей

Сигизмунд Август. Люблинская Уния Политика Сигизмунда I (Старого) (1506-1548) продолжалась при его сыне и преемнике – Сигизмунде Августе (1548-1572), который был избран и королем Польши и Великим Князем Литвы, продолживши династическую унию этих, пока еще формально отдельных,

Из книги Неизвращенная история Украины-Руси Том I автора Дикий Андрей

После Люблинской унии, Брестская Уния Бывшей унией чисто политической, руководители политики Речи Посполитой начали подготовку и к унии религиозной, которая по их замыслам должна была сначала приблизить православие к католицизму, а потом и окончательно поглотить

Из книги Матрица Скалигера автора Лопатин Вячеслав Алексеевич

Сигизмунд III Ваза - Сигизмунд Люксембургский 1566 Рождение Сигизмунда 1368 Рождение Сигизмунда 198 Император Сигизмунд родился 14 февраля, а Сигизмунд III 20 июня. От первой даты до второй - 126 дней. 1592 Сигизмунд женится на Анне Австрийской 1385 Сигизмунд женится на Марии

Из книги Украина: история автора Субтельный Орест

Брестская уния 1596 года Идея воссоединения католической и православной церквей в принципе не отвергалась ни той, ни другой с самого момента их раскола в 1054 г. В Украине первые попытки объединения церквей имели место еще в XIII в., а после Флорентийского собора 1439 г. идея эта

Из книги 500 знаменитых исторических событий автора Карнацевич Владислав Леонидович

БРЕСТСКАЯ УНИЯ Устанавливая свою власть в западнорусских, западноукраинских землях, поляки постоянно сталкивались с проблемами религиозного характера. Будучи истовыми католиками, они стремились распространить свою религию и на покоренные территории. Однако сделать

Из книги Краткий курс истории Беларуси IX-XXI веков автора Тарас Анатолий Ефимович

Брестская церковная уния (1596 г) Проект унии предложили в 1595 году Михаил Рагоза (митрополит Киевско-Галицкий и всея Руси) и семь епископов. Это Гедеон Балабан (епископ Львовский, Галицкий и Каменецкий), Дионисий Збируйский (епископ Холмский и Белзский), Михаил Копыстенский

Из книги Хронология российской истории. Россия и мир автора Анисимов Евгений Викторович

1596 Брестская уния Создание Речи Посполитой привело к распространению католицизма на восточные территории, заселенные православными. Епископат православной церкви на Украине и в Белоруссии был обеспокоен своим положением в католическом государстве. В начале 1590-х гг.

Из книги История Украины с древнейших времен до наших дней автора Семененко Валерий Иванович

Брестская церковная уния На протяжении XVI–XVII веков в Европе окончательно сформировались основные национально-религиозные идеологии. В результате католицизм победил в Испании, Италии, Польше, Франции, протестантизм - в Голландии, англиканство - в Британии,

Из книги История Украины. Научно-популярные очерки автора Коллектив авторов

Брестская церковная уния 1596 г. и религиозное противостояние на Руси Вторая половина XVI в. в истории Европы обозначилась мощным развитием контрреформационного движения. Его начало было положено постановлениями Тридентского собора 1545–1563 гг., участники которого

Из книги Пропавшая грамота. Неизвращенная история Украины-Руси автора Дикий Андрей

После Люблинской Унии. Брестская Уния Бывшей унией чисто политической, руководители политики Речи Посполитой начали подготовку и к унии религиозной, которая, по их замыслам, должна была сначала приблизить православие к католицизму, а потом и окончательно поглотить

Из книги История Украины автора Коллектив авторов

Брестская уния Подавление казацкого восстания открыло путь для провозглашения церковной унии. В октябре 1596 г. в Бресте для торжественного объявления про объединение церквей был созван собор. В нем участвовали экзархи константинопольского и александрийского

Из книги История государства и права Украины: Учеб, пособие автора Музыченко Петр Павлович

5.7. Наступление католицизма. Берестейская (Брестская) церковная уния После Люблинской унии резко усиливается польско-католическая экспансия на украинские земли. Против католической пропаганды решительно выступали православные церковные братства, которые впоследствии

(1566-06-20 )
Грипсхольм , Швеция Смерть: 30 апреля (1632-04-30 ) (65 лет)
Варшава , Польша Род: Ваза Отец: Юхан III Ваза Мать: Екатерина Ягеллонка Супруга: Анна Австрийская
Констанция Австрийская Дети: от первого брака:

Анна Мария Ваза
Катажина Ваза
Владислав IV Ваза
Кшиштоф Ваза
Кшиштоф Ваза от второго брака: Ян Казимир Ваза
Ян II Казимир Ваза
Ян Альберт Ваза
Кароль Фердинанд Ваза
Александр Кароль Ваза
Анна Констанция Ваза
Анна Катажина Констанция

Автограф:

• Полный королевский титул на польском: Z Bożej łaski król Polski, wielki książę litewski, ruski, pruski, mazowiecki, żmudzki, inflancki, a także dziedziczny król Szwedów, Gotów i Wenedów.
• Полный титул на русском: Божьей милостью король Польский, Великий князь Литовский, Русский, Прусский, Мазовецкий, Жмудский, Ливонский, а также наследный король Шведов, Готов и Венедов. .

Борьба за Швецию

В () году Сигизмунд женится на дочери эрцгерцога австрийского Карла и внучке императора Фердинанда I - Анне , которая родила в 1595 году будущего короля - Владислава .

После смерти своего отца Юхана III (1592 год) Сигизмунд поехал в Швецию и короновался шведской короной (1594 год), но по возвращении в Польшу вынужден был назначить регентом Швеции своего дядю Карла, герцога Седерманландского , который, поддерживая протестантизм, приобрёл расположение народа и явно стремился к престолу.

В 1596 году Сигизмунд перенес столицу из Кракова в Варшаву.

При втором своём пребывании в Швеции () Сигизмунд оттолкнул от себя многих сторонников: он был окончательно отстранён от престола (), а его дядя объявлен королём Швеции на сейме в Норрчёпинге , в 1604 году , под именем Карла IX . Сигизмунд не хотел отказываться от своих прав на шведский престол и вовлёк Польшу в 60-летние неудачные для неё войны со Швецией.

После смерти первой жены Анны Габсбургской (Ракуской) в 1598 году Сигизмунд в 1605 году женится на её сестре Констанции , родившей в 1609 году сына, названного Яном Казимиром .

Сигизмунд III Ваза тяжело переживал кончину жены Констанции 10 июля 1631 и тяжело заболев, умер от инсульта 30 апреля 1632.

Войны с Россией

Польские войска под командованием Жолкевского в 1610 году заняли Москву. Русские бояре решили избрать на московский престол сына Сигизмунда III королевича Владислава . 29 октября 1611 года бывший царь Василий Шуйский и его братья Дмитрий и Иван принесли ему оммаж в Варшаве. После освобождения Москвы земским ополчением в 1612 году война продолжилась до 1618 года, когда в Деулине было заключено перемирие , по которому за Польшей остались Смоленская, Черниговская и Северская земли.

Напишите отзыв о статье "Сигизмунд III"

Примечания

Литература

• Ср. Niemczewicz, «Dzieje panowania Zygmunta III» (Варш., 1829)
• Siarczyński, «Obraz wieku panowania Zygmunta III, zawieràjący opis osòb żyjących pod jego panowaniem» (Варш., 1828)
• Siarczyński, «Obraz panowania Zygmunta III, obejmujący obyczaje, religije, oświecenie i t. d.» (Познань, 1843 -58).

Ссылки

Наследные князья Выборные князья

Пясты Пржемысловичи Пясты Анжу Ягеллоны Выборные короли Варшавское герцогство Царство Польское

Отрывок, характеризующий Сигизмунд III

Вечером 11 го октября Сеславин приехал в Аристово к начальству с пойманным пленным французским гвардейцем. Пленный говорил, что войска, вошедшие нынче в Фоминское, составляли авангард всей большой армии, что Наполеон был тут же, что армия вся уже пятый день вышла из Москвы. В тот же вечер дворовый человек, пришедший из Боровска, рассказал, как он видел вступление огромного войска в город. Казаки из отряда Дорохова доносили, что они видели французскую гвардию, шедшую по дороге к Боровску. Из всех этих известий стало очевидно, что там, где думали найти одну дивизию, теперь была вся армия французов, шедшая из Москвы по неожиданному направлению – по старой Калужской дороге. Дохтуров ничего не хотел предпринимать, так как ему не ясно было теперь, в чем состоит его обязанность. Ему велено было атаковать Фоминское. Но в Фоминском прежде был один Брусье, теперь была вся французская армия. Ермолов хотел поступить по своему усмотрению, но Дохтуров настаивал на том, что ему нужно иметь приказание от светлейшего. Решено было послать донесение в штаб.
Для этого избран толковый офицер, Болховитинов, который, кроме письменного донесения, должен был на словах рассказать все дело. В двенадцатом часу ночи Болховитинов, получив конверт и словесное приказание, поскакал, сопутствуемый казаком, с запасными лошадьми в главный штаб.

Ночь была темная, теплая, осенняя. Шел дождик уже четвертый день. Два раза переменив лошадей и в полтора часа проскакав тридцать верст по грязной вязкой дороге, Болховитинов во втором часу ночи был в Леташевке. Слезши у избы, на плетневом заборе которой была вывеска: «Главный штаб», и бросив лошадь, он вошел в темные сени.
– Дежурного генерала скорее! Очень важное! – проговорил он кому то, поднимавшемуся и сопевшему в темноте сеней.
– С вечера нездоровы очень были, третью ночь не спят, – заступнически прошептал денщицкий голос. – Уж вы капитана разбудите сначала.
– Очень важное, от генерала Дохтурова, – сказал Болховитинов, входя в ощупанную им растворенную дверь. Денщик прошел вперед его и стал будить кого то:
– Ваше благородие, ваше благородие – кульер.
– Что, что? от кого? – проговорил чей то сонный голос.
– От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын.
Разбуженный человек зевал и тянулся.
– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.
Выходя из избы в сырую, темную ночь, Коновницын нахмурился частью от головной усилившейся боли, частью от неприятной мысли, пришедшей ему в голову о том, как теперь взволнуется все это гнездо штабных, влиятельных людей при этом известии, в особенности Бенигсен, после Тарутина бывший на ножах с Кутузовым; как будут предлагать, спорить, приказывать, отменять. И это предчувствие неприятно ему было, хотя он и знал, что без этого нельзя.
Действительно, Толь, к которому он зашел сообщить новое известие, тотчас же стал излагать свои соображения генералу, жившему с ним, и Коновницын, молча и устало слушавший, напомнил ему, что надо идти к светлейшему.

Кутузов, как и все старые люди, мало спал по ночам. Он днем часто неожиданно задремывал; но ночью он, не раздеваясь, лежа на своей постели, большею частию не спал и думал.
Так он лежал и теперь на своей кровати, облокотив тяжелую, большую изуродованную голову на пухлую руку, и думал, открытым одним глазом присматриваясь к темноте.
С тех пор как Бенигсен, переписывавшийся с государем и имевший более всех силы в штабе, избегал его, Кутузов был спокойнее в том отношении, что его с войсками не заставят опять участвовать в бесполезных наступательных действиях. Урок Тарутинского сражения и кануна его, болезненно памятный Кутузову, тоже должен был подействовать, думал он.
«Они должны понять, что мы только можем проиграть, действуя наступательно. Терпение и время, вот мои воины богатыри!» – думал Кутузов. Он знал, что не надо срывать яблоко, пока оно зелено. Оно само упадет, когда будет зрело, а сорвешь зелено, испортишь яблоко и дерево, и сам оскомину набьешь. Он, как опытный охотник, знал, что зверь ранен, ранен так, как только могла ранить вся русская сила, но смертельно или нет, это был еще не разъясненный вопрос. Теперь, по присылкам Лористона и Бертелеми и по донесениям партизанов, Кутузов почти знал, что он ранен смертельно. Но нужны были еще доказательства, надо было ждать.
«Им хочется бежать посмотреть, как они его убили. Подождите, увидите. Все маневры, все наступления! – думал он. – К чему? Все отличиться. Точно что то веселое есть в том, чтобы драться. Они точно дети, от которых не добьешься толку, как было дело, оттого что все хотят доказать, как они умеют драться. Да не в том теперь дело.
И какие искусные маневры предлагают мне все эти! Им кажется, что, когда они выдумали две три случайности (он вспомнил об общем плане из Петербурга), они выдумали их все. А им всем нет числа!»
Неразрешенный вопрос о том, смертельна или не смертельна ли была рана, нанесенная в Бородине, уже целый месяц висел над головой Кутузова. С одной стороны, французы заняли Москву. С другой стороны, несомненно всем существом своим Кутузов чувствовал, что тот страшный удар, в котором он вместе со всеми русскими людьми напряг все свои силы, должен был быть смертелен. Но во всяком случае нужны были доказательства, и он ждал их уже месяц, и чем дальше проходило время, тем нетерпеливее он становился. Лежа на своей постели в свои бессонные ночи, он делал то самое, что делала эта молодежь генералов, то самое, за что он упрекал их. Он придумывал все возможные случайности, в которых выразится эта верная, уже свершившаяся погибель Наполеона. Он придумывал эти случайности так же, как и молодежь, но только с той разницей, что он ничего не основывал на этих предположениях и что он видел их не две и три, а тысячи. Чем дальше он думал, тем больше их представлялось. Он придумывал всякого рода движения наполеоновской армии, всей или частей ее – к Петербургу, на него, в обход его, придумывал (чего он больше всего боялся) и ту случайность, что Наполеон станет бороться против него его же оружием, что он останется в Москве, выжидая его. Кутузов придумывал даже движение наполеоновской армии назад на Медынь и Юхнов, но одного, чего он не мог предвидеть, это того, что совершилось, того безумного, судорожного метания войска Наполеона в продолжение первых одиннадцати дней его выступления из Москвы, – метания, которое сделало возможным то, о чем все таки не смел еще тогда думать Кутузов: совершенное истребление французов. Донесения Дорохова о дивизии Брусье, известия от партизанов о бедствиях армии Наполеона, слухи о сборах к выступлению из Москвы – все подтверждало предположение, что французская армия разбита и сбирается бежать; но это были только предположения, казавшиеся важными для молодежи, но не для Кутузова. Он с своей шестидесятилетней опытностью знал, какой вес надо приписывать слухам, знал, как способны люди, желающие чего нибудь, группировать все известия так, что они как будто подтверждают желаемое, и знал, как в этом случае охотно упускают все противоречащее. И чем больше желал этого Кутузов, тем меньше он позволял себе этому верить. Вопрос этот занимал все его душевные силы. Все остальное было для него только привычным исполнением жизни. Таким привычным исполнением и подчинением жизни были его разговоры с штабными, письма к m me Stael, которые он писал из Тарутина, чтение романов, раздачи наград, переписка с Петербургом и т. п. Но погибель французов, предвиденная им одним, было его душевное, единственное желание.

Начало правления

Родился 20 июня 1566 г. в замке Грипсхольм, где его мать Катерина Ягеллонка сопровождала своего мужа – Юхана, заключённого своим братом Эриком XIV. Как потомок Ягеллонов по женской линии, 21-летний принц Сигизмунд в 1587 был избран польским королём, благодаря стараниям своей тётки Анны Ягеллонки и Яна Замойского. Приглашая последнего Ягеллона и наследника шведской короны на трон, польская сторона рассчитывала уладить со Щвецией территориальные проблемы и получить спорные земли на севере страны. Вскоре после коронации Сигизмунд выступил против своего соперника, эрцгерцога австрийского Максимилиана; последний был разбит под Бичиной и взят в плен (1588), но отпущен на свободу по договору 1589 г., по которому отказался от всяких притязаний на польский престол. Сигизмунд ни своей наружностью, ни характером не понравился полякам; нерасположение к нему ещё больше усилилось, когда, выехав в Ревель (1589) для свидания с отцом, он тайно вступил в переговоры с Эрнестом, герцогом австрийским, и на известных условиях готов был отречься в его пользу от польской короны. Молодой король не расположил в свою пользу и могущественного Замойского. Первым поводом к раздору между ними послужила Эстония, которую Сигизмунд обещал в договорных пунктах присоединить к Польше, но не исполнил обещания. Результатом этого был инквизиционный сейм против короля (1592) и ослабление королевской власти. Место Замойского, который рассчитывал управлять королём, заняли иезуиты.

Главной своей задачей Сигизмунд поставил упрочение в Польше католицизма, уничтожение протестантизма и подавление православия; при нём состоялась Брестская уния. Наряду с этими задачами Сигизмунд руководствовался лишь династическими интересами.

Ослабление власти короля

Во внутренней жизни Польши царствование Сигизмунда является началом эпохи разложения государства. Крупнейшими событиями были рокош Зебжидовского и утверждение на сеймах начала единогласия. Главной причиной бунта Зебжидовского явились систематические попытки Сигизмунда к утверждению абсолютизма, которые, впрочем, постоянно отвергались сеймами. Сигизмунд стремился ограничить права сеймов, преобразовать прежние должности в зависимые от короля чины и организовать польское можновладство с помощью майоратов, обладание которыми давало бы голос в сенате. При всех своих стремлениях к абсолютизму Сигизмунд, однако, сам содействовал торжеству принципа единогласия на сеймах, которым в корне подрывалась возможность реформ. Когда Замойский на сейме 1589 г. выступил с предложением, чтобы решения сейма постановлялись по большинству голосов, то противником этого проекта явился сам король, который выставил против Замойского оппозицию Опалинского. Правительственная анархия, утвердившаяся при Сигизмунде, нашла себе теоретическое обоснование в теории «золотой свободы».

Борьба за Швецию

Польско-шведская уния 1592–1599

В (1592) г. Сигизмунд женится на дочери эрцгерцога австрийского Карла, внучке императора Фердинанда I Анне, которая родила в 1596 г. будущего короля – Владислава. После смерти своего отца Юхана III (1592) Сигизмунд поехал в Швецию и короновался шведской короной (1594), но по возвращении в Польшу вынужден был назначить регентом Швеции своего дядю Карла, герцога Седерманландского, который, поддерживая протестантизм, приобрёл расположение народа и явно стремился к престолу. При втором своём пребывании в Швеции (1598) Сигизмунд оттолкнул от себя многих сторонников: он был окончательно отстранён от престола (1599), а его дядя объявлен королём Швеции на сейме в Норчёпинге, в 1604, под именем Карла IX. Сигизмунд не хотел отказываться от своих прав на шведский престол и вовлёк Польшу в 60-летние неудачные для неё войны со Швецией. В 1596 г. перенес столицу из Кракова в Варшаву. После смерти первой жены Анны в 1598 г. Сигизмунд в 1605 г. женится на ее сестре Констанции, родившей в 1609 г. сына, названного Яном Казимиром.

Сигизмунд и Приднестровье

В самом конце XVI века казаки стекались под знамена одного сербского искателя приключений, Михаила, овладевшего Молдавией. Украинские удальцы постоянно искали личности, около которой могли собраться; давать приют самозванцам и вообще помогать смелым искателям приключений у казаков сделалось как бы обычаем. Король Сигизмунд III для обуздания казацких своевольств наложил на казаков обязательство не принимать к себе разных «господарчиков». Когда в Московской земле стал ходить слух, что царевич Димитрий жив, и этот слух дошел в Украину, ничего не могло быть естественнее, как явиться такому Димитрию. Представился удобный случай перенести в Московскую землю украинское своевольство под тем знаменем, под которым оно привыкло разгуливать по Молдавской земле.

В бассейне Днестра в то время шла борьба за создание казацкого государства под предводительством Северина Наливайко и Григория Лободы. До наших дней сохранился документ, доказывающий, что у Наливайко была цель создать в Приднестровье казацкое государство.

В декабре 1595 г. он написал письмо польскому королю Сигизмунду III, в котором в общих чертах изложил свои планы создания казацкого государства под покровительством польского короля. Территория, подвластная казакам, должна была охватить «пустыни между Бугом и Днестром на турецком и татарском шляху, между Тягиною (Бепдеры) и Очаковом, на пространстве 20 миль от Ьрацлава, где от сотворения мира никто не обитал».

Предполагаемое казацкое государство Наливайко рассчитывал расположить на землях, отобранных казаками у Крымскою ханства и переданных формально польскому королю Сигизмунду, но подвластных украинскому гетману. Следовательно, при таком раскладе не пострадали бы территориальные интересы Речи Посполитой, ни земельные интересы магнатов. Наливайко хотел вывести повстанцев за пределы Венгрии и организовать там свободное государство.

Здесь, в Приднестровье, Наливайко хотел не только построить особый город, но и сделать его центром всего казачества, с резиденцией гетмана, а в Сечи оставить только своего помощника.

Наливайко пишет Сигизмунду письмо, в котором идет речь о налогах с населения: на содержание своего казацкого войска он хотел собирать «стации», но не на Украине, а в Белоруссии, в королевских землях, так как Украина вынуждена была воевать, а не хозяйствовать.

За охрану и оборону польской границы казаки должны были получать жалованье и сукно «в той мере, как платят жалованье татарам, или королевским жолнерам».

Если сопоставить политические планы Наливайко, изложенные им в письме к королю Сигизмунду, с конкретными действиями, то станет очевидной их прямая связь. Отряды Наливайко и Лободы практически не покидали районов Кили, Бендер, Аккермана, они появлялись и под Яссами, и под Сороками, и в Покутье.

Сам Наливайко так писал об этих походах королю Сигизмунду III «…Мы ворвались под Килией и осадили Тегин. Взяв город, мы частично посекли саблей поганых, частично взяли живьем, город сожгли, но замок взять не смогли…».

В 1595 году казаки Наливайко весте с крестьянами Молдавии, Венгрии, Трансильвании и Австрии воевали против Турции. Император Рудольф призвал Наливайко к себе на службу и даже дал ему знамя. В том же письме к Сигизмунду он пишет: «Имея письмо от цесаря, пустились мы в его земли, где ни за грош, но только из нашей рыцарской чести служили ему».

Вернувшись в Подолию и Приднестровье, Наливайко начал борьбу против польских панов, погиб под Лубнами. Идея казацкого государства в Приднестровье больше не возраждалась.

Польша, находясь под прикрытием приднестровских, подольских и Галицких земель, не так остро чувствовала турецко-татарскую опасность. Ко времени начала Цецорской и Хотинской войн в 17 веке прямых столкновений Польши и Турции не было почти сто лет.

Войны с Россией

Вынашивая планы экспансии на восток, Сигизмунд поддержал Лжедмитрия I, заключив с ним тайный договор. По воцарении в Москве самозванец обещал отдать Польше Чернигово-Северскую землю. После смерти Лжедмитрия I Сигизмунд в 1609 году возглавил осаду Смоленска. Польские войска под командованием Жолкевского в 1610 г. заняли Москву. Русские бояре решают избрать на московский престол сына Сигизмунда III королевича Владислава. После освобождения Москвы земским ополчением в 1612 г. война продолжилась до 1618 г. когда в Деулине было заключено перемирие, по которому за Польшей остались Смоленская, Черниговская и Северская земли.